Эндрю Муррей

Святость и смирение

"остановись, не подходи ко мне, потому что я свят для тебя" (Исайи 65:5)

Мы часто слышим о тех, кто стремится к святости, считает себя святым, учит святости, говорит о ней на собраниях. Великое свидетельство того, что святость, которую мы якобы имеем или пытаемся обрести, есть истина и жизнь—это возрастающее проявление смирения, порождаемого ею. Смирение—единственное, что нужно творению для того, чтобы святость Божия могла пребывать в нём и сиять через него. В Иисусе, Святом Боге, Который и нас делает святыми, божественное смирение было тайной Его жизни, Его смерти и Его превознесения; единственное неоспоримое свидетельство нашей святости—это присутствующее в нас смирение перед Богом и людьми. Смирение—это цвет и красота святости.

Главный признак поддельной святости—этo недостаток смирения. Каждый стремящийся к святости должен быть настороже, чтобы то, что было начато в Духе, не преобразилось, пусть неосознанно, в плотское, чтобы гордыня не проявилась там, где мы меньше всего ожидаем этого. Однажды два человека пришли помолиться в храм: фарисей и мытарь. Все самые священные места и должности были открыты для фарисея. Но гордыня может возникнуть даже в храме Божием, превращая поклонение перед Ним в самовосхваление. С тех пор, как Христос в Своей притче изобличил гордыню, фарисей облёкся в одежды мытаря, поэтому признающие свою глубокую греховность, наравне с претендующими на возвыщенную святость, должны быть настороже. Именно тогда, когда мы наиболее ревностно будем пытаться превратить наше сердце в храм Божий, мы найдём в этом храме двух людей, пришедших помолиться. И мытарь обнаружит, что главная опасность для него—не в фарисее, стоящем рядом с ним и презирающим его, но в фарисее, живущем в нём самом, восхваляющем и превозносящем себя. В Божьем храме, когда нам начинает казаться, что мы—самые святые, несмотря на присутствие Его святости—опасайтесь гордыни! "И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришёл и сатана" (Иова 1:6).

"Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, или как этот мытарь".

Бывает так, что в справедливом поводе для благодарности и даже в самой благодарности Богу, в признании того, что всё происшедшее—дело рук Божьих—даже во всём этом человек может найти повод для самовосхваления. Да, даже в храме, где слышны только слова покаяния и веры в милосердие Божье, фарисей может превозносить себя, и, благодаря Бога, восхищаться собой. Гордыня может облечься в одежды хвалы или покаяния. Хоть слова "я не таков, как прочие люди" вызывают осуждение и порицание, дух их часто проявляется в наших чувствах и словах, относящихся к братьям и сёстрам во Христе, к другим людям.

Если вы хотите убедиться в этом сами—прислушайтесь к тому, как церкви и отдельные христиане говорят друг о друге. Как мало кротости и смирения, свойственных нашему Господу, увидите вы! Мы часто забываем о том, что глубокое смирение должно стать основой того, чтo слуги Божии говорят о себе или друг о друге. Но сколько есть церквей, собраний верующих, миссий или конвенций, обществ и комитетов, даже миссий в далёких языческих странах, где гармония нарушена и возникают препятствия в работе Божьей, потому что люди, которых считают верующими, доказывают своей обидчивостью, поспешностью суждений и нетерпением, защитой и восхвалением себя, немилосердными суждениями и недобрыми делами, что они не считают других лучше себя, и что их святость не имеет ничего общего с кротостью святых! Возможно, в их духовной жизни были моменты большого смирения и униженности, но насколько это далеко от того, чтобы облечься в смирение, иметь смиренный дух, смиренномудрие, благодаря которому каждый считает себя слугой остальных, и, таким образом, проявляет те же чувства, которые во Христе Иисусе.

"Остановись, не подходи ко мне, потому что я свят для тебя". Какая пародия на святость! Иисус, будучи святым, был также смиренным: самый святой всегда будет и самым смиренным. Свят один только Бог; мы имеем столько святости, сколько дал нам Господь. И, в соответствии с тем, что Бог дал нам, мы будем обладать истинным смирением, поскольку смирение—это не что иное, как исчезновение себя в осознании того, что Бог есть всё. Самый святой всегда будет самым смиренным. Увы! Хотя сегодня мы не так часто встречаем хвастливого безбородого иудея времён Исайи—даже правила приличия мешают нам говорить так—как часто в нас проявляется подобный дух в отношении к другим верующим или к мирским людям. В духе, присущем нашим суждениям, несмотря на одеяние мытаря, мы слышим порой голос фарисея: "Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди".

Но существует ли такое смирение, когда человек воистину считает себя "наименьшим из всех святых", слугой всех? Вот оно. "Любовь не превозносится, не гордится, не ищет своего". Там, где в сердце царит дух любви, где человек воистину возрождён и обрёл божественную природу, где в нас воистину начинает жить Христос, кроткий и смиренный Агнец Божий—тогда человек обретает силу совершенной любви, которая забывает о себе и находит для себя благословение в благословении других, в примирении с ними и уважении к ним, какими бы слабыми они ни были. Там, где есть такая любовь, есть и Господь. А там, где есть Господь, где Он явил Свою силу и открыл нам, что Он есть всё—там творение становится ничтожным. А там, где творение становится ничтожным пред Богом, оно не может не быть смиренным по отношению к другим. Присутствие Божие становится не чем-то временным, преходящим, а укрытием, под которым постоянно живёт наша душа, и её глубокая покорность перед Богом становится святыней Его присутствия, порождая все наши слова и дела.

Пускай Господь научит вас, что наши мысли, слова и чувства по отношению к другим людям—это свидетельство нашего смирения пред Ним, и что наше смирение пред Ним— единственный источник силы, позволяющей нам всегда быть смиренными по отношению к другим людям. Наше смирение должно быть жизнью Христа, Агнца Божьего, внутри нас.

Пусть все, кто проповедует о святости за кафедрой или на улице, а также все, ищущие святости поодиночке или в собрании, будут настороже. Нет более опасной гордыни, чем гордыня святости. Подсознательно в нашей душе укрепляется привычка гордиться своими достижениями и своими преимуществами перед другими людьми. Она не всегда проявляется в явном самоутверждении или самовосхвалении, но иногда—просто в отсутствии глубокого самоуничижения, неизбежно присущего всякой душе, узревшей славу Господа (Иова 42:5,6; Исайи 6:5). Гордыня проявляется не только в словах или мыслях, но в интонациях, в том, как мы отзываемся о других людях—человек, имеющий дар духовного различения, не может не заметить этого. Даже мир, с его проницательностью, видит эту гордыню и указывает на неё как на доказательство того, что претензии на святость не приносят никаких святых плодов.

О братья! Будем остерегаться. Если мы не будем стремиться к тому, чтобы смирение наше возрастало, рано или поздно мы обнаружим, что нам всё время не хватало единственного надёжного свидетельства присутствия Божьего—исчезновения своего "Я". Приидите и обратитесь к Иисусу, и Он будет вашим укрытием и облечёт вас в Своё смирение. Только в этом—наша святость.

Printed By
Chapel Library
2603 W. Wright St.
PENSACOLA, FL 32505
PHONE 904\438-6666
FAX 9O4\438-0227
A Ministry of
МT. ZION BIBLE CHURCH