Слово о Кресте

В истории человечества бывают звёздные часы, решительно меняющие ход событий. Но в этой же истории существуют и позорные пятна, которые хотелось бы смыть, однако это невозможно: они постоянно о себе напоминают. Человек может создать настоящий ад, но не может помешать тому, чтобы в нём присутствовал распятый Христос и тайна Его любви, которая, независимо от внешних обстоятельств, по воле Бога живёт и действует. Слово о Кресте дарует новую жизнь и силу тем, кто его принимает, и осуждает безумие лицемеров.

Старый крест

Немецкий писатель Гельмут Людвиг рассказывает историю одного аукциона. После смерти одинокого человека всё его имущество пошло с молотка. Перед началом аукциона оценщики произвели осмотр разложенного "сокровища": столовых приборов, деревянного валика для раскатывания теста и прочих мелочей. Среди кучи всякого хлама одиноко возвышался и старый деревянный крест.

Распродажа шла довольно бойко, и под конец очередь дошла до деревянного креста. Аукционист начал расписывать достоинства этого произведения искусства:

― Старая прекрасная вещь, правда, не совсем целая, украсит ваше жилище! Кто желает?

Наступила неловкая пауза.

― Ну, решайтесь! Очень дёшево! Всего за две марки! Кто желает?

Молчание. Одни смотрят на потолок, другие уставились в пол.

― Никто? Ну же, господа! Такая прекрасная вещь! Две марки ― не цена! Итак, полторы марки!

Никакой реакции. Тогда аукционист, почувствовав безнадёжность ситуации, повернулся к помощницам и сердито фыркнул:

― Приложите что-нибудь к этому... Вон из той коробки со столовыми приборами. Ну, да! ― И снова предложил: ― Подносик и скалку для теста. Уважаемые господа! Скалка для теста и коробка для столовых приборов как бесплатное приложение к прекрасному кресту... Я вижу, он немного повреждён. Что будем делать? Для начала ― две марки! Кто даст две марки?

Сразу же закричала пожилая дама:

― Две!

Пожилой мужчина поднял цену до двух с половиной.

― Две с половиной. Раз... Два... Три!

И старик получил крест бесплатно, в придачу ― столовые приборы.

― Вот видите, ― смеялся аукционист, овладев снова ситуацией, ― нужно лишь дать что-нибудь в придачу.

― Это только из-за столовых приборов... Это очень дёшево, ― оправдывался старик, зажав крест в руке.

Аукцион продолжался. Старик с крестом стал пробираться к выходу. Извиняясь, он бормотал:

― Что же мне теперь делать с этим крестом?

И одна не совсем юная дама подбодрила его:

― Вам действительно досталось всё очень дёшево. Да ещё в придачу ― бесплатный крест.

Когда аукцион закончился и люди начали расходиться, они увидели в вестибюле оставленный у колонны крест.

― Никому он оказался не нужен, ― заметил энергичный молодой человек. Может, и подумал при этом, что так было всегда, но вслух ничего не сказал.

Чуть позже покидавший зал аукционист наткнулся на этот одиноко стоявший ничейный крест. Он подобрал его. Может быть, ему ещё разок удастся продать эту рухлядь, но только в придачу к чему-нибудь...

Крест ― ответ людей на Божью Любовь

В течение столетий христианский мир пытался любым способом пристроить Крест вместе с распятым Христом "довеском" к чему-нибудь. Приманкой могли служить "христианский" баскетбол, "христианский" рок-н-ролл, "христианская" политика, сосиски или бесплатная кока-кола. В лучшем случае Крест берут в качестве "довеска". А распятый Христос опять остаётся один. И так было всегда.

Подоплёка казни Иисуса Христа становится ясной, если мы постараемся понять мотивы, толкнувшие людей на это. Следует отчётливо представлять, что на земле не было места для этого Человека, который называл Себя Сыном Божьим. Земля, как считали люди, была для Него слишком свята, и Его следовало убрать с неё.

Ему вынесли приговор: "Распни Его!" Иными словами: "Мы не хотим, чтобы Ты жил. Мы не желаем знать Тебя! Оставь нас в покое со Своим учением! Ты мешаешь храму и обществу! Уходи!"

И не успокоились, пока Он не был прибит гвоздями ко кресту на Голгофе, между двух разбойников, в то время как у ног Его бесновалась толпа, радуясь, что от Него освободилась...

Человечество, пославшее своего Спасителя на крест, должно постоянно помнить, чего на самом деле стоят земное правосудие, набожность и любовь к Истине. Ибо Тот, Кого они торжествующе прибили ко кресту, был Сыном Божиим, олицетворением Божией Любви.

"Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих", ― сказал Иисус и доказал это на кресте. "И мы должны полагать души свои за братьев", ― говорит любимый ученик Христа Иоанн.

Концлагерь Освенцим

Июль 1941 года. Лагерь Освенцим. Он известен также под немецким названием Аушвиц. Его полное название ― концентрационный лагерь Аушвиц-Биркенау. Это комплекс немецких концлагерей, располагавшихся в 1940-1945 гг. на юге Польши, около города Освенцим, в 60 километрах к западу от Кракова.

Кто не знаком с названием Аушвиц? Оно может только возбудить чувства ужаса и отвращения. Там погибли миллионы евреев, помимо сотен тысяч людей других национальностей.

Лагерь Аушвиц занимал территорию в 4 тысячи 675 гектаров, на которой находились 40 лагерей. В 620 бараках лагерей Освенцима содержалось постоянно от 180 до 250 тысяч заключённых. На территории Биркенау гитлеровцы построили 4 крематория с газовыми камерами и 4 временные газовые камеры в переделанных для этих целей крестьянских домах и сараях, а также ямы, траншеи и кострища.

Над входом в Освенцим висел лозунг: "Труд освобождает". Таким некогда был заголовок романа немецкого писателя-националиста Лоренца Дифенбаха, вышедшего в Вене в 1872 году. Фраза со временем стала популярной в националистических кругах Германии.

Многих заключённых каторжный труд в лагере действительно очень быстро освобождал... От жизни на этой земле. И тем не менее каким бы чудовищным ни был нацистский ад, из него, как алмаз, сияет история человека по имени Максимилиан Кольбе.

Отбор смертников

Однажды лагерники узнали, что кому-то из узников блока 14 удалось бежать. Комендант лагеря Карл Фрицш послал поисковую команду.

Три часа заключённые всех блоков стояли по стойке "смирно". В девять часов вечера был сделан перерыв на скудный ужин. 14 блок должен был стоять неподвижно и смотреть, как его ужин выливают в канаву.

На следующий день с 5 утра заключённые из провинившегося блока простояли на плацу 11 часов под палящим солнцем: у всех на виду, под ударами стражников, страдая от голода, жары, неподвижности, гнетущего ожидания. Если кто-нибудь падал, его бросали в кучу на краю поля.

На закате комендант лагеря Фрицш вынес приговор: если до утра заключённый не будет найден, то в наказание 10 человек отправятся в голодный бункер. Комендант Фрицш знал, как усмирять непокорных.

В Освенциме Фрицш быстро приобрёл кошмарную репутацию. В мае 1940 года он стал первым заместителем коменданта Освенцима Рудольфа Гёсса. Заключённые боялись его едва ли не больше, чем самого Гёсса. Наряду с последним Фрицш был ответственен за отбор смертников, обречённых на голодную смерть в бункере в случае побега их товарищей.

Именно Фрицш предложил испытывать смертельный газ "Циклон Б" на пригодность для массовых убийств. В конце августа 1941 года Рудольф Гёсс уехал в командировку, а в его отсутствие Фрицш испытал действие газа на военнопленных. Гёссу результаты эксперимента понравились, и Фрицш уже в его присутствии ещё несколько раз испытывал его действие на людях.

Подвиг Максимилиана Кольбе

Итак, в тот ужасный летний день заключённые из 14 блока ожидали приговора. В шесть вечера Фрицш прошёлся по своему безмолвному царству и выбрал десять жертв. Комендант выкрикивал имена, и один за другим заключённые выходили из строя. Десятым был Франтишек Гаёвничек, сержант 36 пехотного полка. В начале Второй мировой войны Франтишек Гаёвничек попал в немецкий плен и был заключён в Освенцим за участие в Сопротивлении. Он содержался в одном блоке со своим соотечественником, польским священником Максимилианом Кольбе (в миру ― Раймонд Кольбе), который был переведён в 14 блок лишь за несколько дней до этого события...

С огромной раной на голове и выбитыми зубами, уставший и апатичный ко всему, Франтишек Гаёвничек вышел из строя и начал неистово рыдать: "Бедная моя жена, бедные мои детки! Никогда я вас больше не увижу!"

Такое нарушение порядка накалило атмосферу. Охранники схватились за автоматы. Собаки напряглись, ожидая команды... И тут из рядов вышел Максимилиан Кольбе и направился к лагерфюреру Фрицшу, изумлённому такой смелостью. Для Фрицша узники были всего лишь номерами, "польскими свиньями", как он их называл.

Кольбе заставил его вспомнить, что они ― люди, личности с бессмертными душами. Он спокойно сказал:

― Господин комендант, у меня к вам просьба. Я хочу пойти на смерть вместо одного из них.

Комендант Фрицш не понимал, что происходит.

― За кого ты хочешь умереть? ― заорал эсэсовец.

― Вот за него, ― указал Кольбе на исполненного отчаяния отца. ― У меня нет ни жены, ни детей, притом я в годах, а он ещё годен для труда.

― Кто ты? ― удивление не покидало Фрицша.

― Я ― священнослужитель.

Воцарилась мёртвая тишина. Все в оцепенении: что сейчас будет?

Йозеф Стемлер, оставшийся в живых узник, вспоминал, что Фрицш повернулся к своему коллеге и сказал:

― Он ― бедный маленький священник, ― и неожиданно добавил: ― Просьба удовлетворена.

Положить душу за ближнего своего...

Решение было принято. Кольбе оставалось жить совсем немного, и это будут поистине тяжелые дни в ожидании смерти.

Польский тюремщик Бруно Барговьек рассказывал, что осуждённые на смерть были брошены в тёмные подземелья блока нагими. Они не получали ничего: ни еды, ни даже воды. Обычно узники раздирали там друг друга как каннибалы. Но на этот раз было не так... Максимилиан Кольбе постоянно молился и читал Псалмы. Эти молитвы проникали сквозь стены, слабея с каждым днём, угасая до шёпота вместе с человеческим дыханием. Весь лагерь прислушивался к жизни, теплящейся в камере смертников. Весть о том, что в тринадцатом блоке по-прежнему молятся, наполняла надеждой и радостью все бараки лагеря. Человеческая солидарность торжествовала над смертью и заставляла угасающую жизнь вновь пульсировать.

Слух о происходящем разнёсся и по другим концлагерям. Каждое утро в бункер для смертников фашисты приходили с проверкой. Когда они открывали двери камер, несчастные узники плакали и просили хлеба. Тех, кто приближался к стражникам, жестоко избивали и бросали на цементный пол. Многие из них в бессилии лежали на полу, медленно умирая от голода.

Кольбе ничего не просил, не жаловался, он сидел в глубине камеры, прислонившись к стене. Часто его можно было увидеть, стоящим на коленях. Он добродушно смотрел в глаза эсэсовцев. Сами стражники уважали его и говорили, что ещё никогда в жизни не встречали подобных людей.

Осуждённые начали умирать. Через две недели в живых оставалось только четыре человека. Бункер требовался для других узников, и 14 августа четверых оставшихся "ликвидировали".

Максимилиан Кольбе не умер от жажды и голода, а только после того, как немецкий врач лагеря Бош сделал ему укол: ввёл карболовую кислоту. В последний момент Кольбе молился. Его жизнь угасла 14 августа 1941 года. Ему было сорок семь лет.

Бруно Барговьек продолжает: "Когда я открыл железную дверь, Кольбе уже умер, но мне казалось, что он жив. Он по-прежнему сидел, прислонившись к стене. Его лицо светилось необычайным светом. Глаза были широко открыты и устремлены в одну точку. Весь он был как бы охвачен восторгом. Я никогда его не забуду".

После смерти тело Кольбе было сожжено в крематории, как и многих тысяч других узников Освенцима.

Эхо героизма этого человека останется навсегда в сердцах многих поколений. В пустыне ненависти Господь посеял через Своего слугу семена небесной Любви. Вот, что писал узник Йозеф Стемлер: "В самой гуще брутальных мыслей, чувств и слов, которые только можно себе представить, человек становился хищным волком во взаимоотношениях с другими. И в этих ужасных обстоятельствах была явлена героическая жертвенность Максимилиана Кольбе... С этого момента наш концлагерь был менее похож на ад. Раньше заключённые не хотели делиться друг с другом последним куском хлеба, а здесь человек отдавал свою жизнь за другого. Это было провозглашением Божьей Любви к ближнему...".

Другой оставшийся в живых заключённый Джерзи Билецки заявил, что смерть Кольбе была "шоком, исполненным надежды, дарующей новую жизнь и силу... Это было похоже на мощный поток света во тьме концлагеря".

Жертва, вызванная состраданием, была как раз тем, против чего боролся нацизм. Для искоренения всякого милосердия, для торжества нацистской идеологии и строились лагеря смерти. Концлагерь должен был доказать, что христианские представления о братстве людей ― это вздор, что доброта и любовь есть для человека нечто поверхностное, легко удаляемое, как налёт пыли.

Удивительно то, что лагерфюрер Фрицш согласился на жертву. Он мог послать на смерть обоих. Но не сделал этого, дав возможность жертве обрести свою ценность. Ведь поступок Кольбе придавал смерти смысл, делал её не уступкой силе, но добровольным жертвоприношением, высшим проявлением христианской любви.

Смерть для своего "я"

Жертвенность, самоотречение были неотъемлемой чертой характера Кольбе. Неважно, где умирают христиане за свою веру: на арене, в газовой камере или в концлагере. Это зависит, по большей части, от внешних, неподвластных нам, обстоятельств и политических условий, в которых мы живём.

Однако примем ли мы этот крест изнутри, зависит только от нас. Поэтому сегодня так важно умирать каждый день для себя, для своего эгоизма, чтобы Господь смог через нас совершать Своё дело. И в этом понимании смерть для своего "я" ― ради Христа ― не отдалённая, "запредельная" возможность, но данность повседневного опыта. Такая перспектива может показаться довольно мрачной. Но не будем забывать, что каждодневная смерть ― это и каждодневное воскресение. Что-то в нас умирает, и в ту же минуту рождается в нашем характере то, что необходимо для Бога и Его славы.

Кольбе был бескорыстным человеком, конечно же, знавшим о своей греховности. У него был свободный выбор, но он помнил о великом примере Иисуса Христа и сделал всё, что от него зависело. Для немецкого коменданта Фрицша это было либо проблеском чего-то нового и неизвестного, либо выражением его полной слепоты, слепоты человека, не верившего уже, что существование этих людей имеет какое бы то ни было значение для истории. И действительно, не было никакой человеческой надежды на то, что известие об этом поступке выйдет за границы концлагеря.

Кольбе тоже по-человечески не мог надеяться, что его поступок найдёт какой-нибудь отклик в истории, да он и не стремился к человеческой славе. Ему удалось неопровержимо доказать, что лагерь ― это прообраз Голгофы.

Заместительная Жертва Христа

На Голгофе Божий Сын совершил подвиг, который не смог бы повторить ни один смертный: Он, безгрешный и святой, защитил человечество от справедливого вечного приговора и отдал Свою жизнь за тех, которые хотели Его уничтожить. Как же дорога цена нашего освобождения!

Иисус Христос отдал Свою жизнь, чтобы мы не погибли, но имели жизнь вечную. Это и есть Благая Весть, которую Бог в Слове Своём велит нам провозглашать. Мы все ― Его должники, которые призваны возвещать о нашем Спасителе другим людям, приговорённым к смерти в аду.

Можно себе представить, что пережил Франтишек Гаёвничек, когда услышал слова Максимилиана Кольбе: "Я хочу умереть вместо него". Для него это было самой радостной вестью. А подумайте, что сделал Христос, приняв на Себя наказание вместо нас.

Он спас нас от вечного ада! Даровал жизнь вечную всем, кто принял Его дар. Он и сегодня призывает людей, чтобы они последовали за Ним. А тех, кто уже принял Его дар верою, Он взял в Свой удел, дабы они возвещали совершенства Призвавшего их из тьмы в чудный Свой Свет.

Последуем же за Ним, пока ещё есть время.

www.istina.info

Наше примечание. В Библии нигде не говорится, что ад вечный. Наступит время, когда все, кто находится в нём, предстанут на Суде и будут брошены в озеро огненное. «И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное.»(Откровение 20:14-15) Но и мучения в озере огненном не будут продолжаться вечно. Соответствующее греческое слово аеон переводится на русский как «отрезок времени неопределённо большой длительности.» Это могут быть тысячи, миллионы, миллиарды и т.д. лет. Мы не знаем сколько. Но всё равно когда-нибудь этот отрезок времени закончится. К сожалению, во многих переводах Библии слово аеон переведено как вечность. Это не только неточно, но и противоречит остальным местам Библии. Как до сотворения мира не было греха и грешников, так и в будущем наступит момент, когда их снова не будет. Ибо написано: Иезекииля 18, 4 ст. «... душа согрешающая, та умрёт» ; 20 ст. «Душа согрешающая, она умрёт...»

Есть только один род вечной Жизни. Источником Её является Сам Бог. Вечно жить могут только искупленные Христом. Если бы грешники в озере огненном мучились вечно, то значит, и они бы имели вечную Жизнь. Но это невозможно, т.к. они не являются искупленными Христом. Утверждение о том, что мучения грешников бесконечны противоречит спасительной миссии нашего Господа и всему Слову Божьему. При написании этого примечания были взяты цитаты из Библии рус. cинодального перевода, а также использованы проповеди брата Бранхама, напечатанные издательством VGR.