Исповедь бывшей послушницы

«Я человек верующий. Поэтому, когда со мной случилось несчастье – в 35 лет потеряла трудоспособность, средств для существования не было, – я ушла в монастырь. Надежды, что меня туда возьмут, было мало из-за состояния здоровья, о чём я без утайки рассказала настоятельнице Шамординского монастыря, что в Калужской области. К своему удивлению, меня приняли в послушницы безоговорочно. Вскоре по благословению старца из Оптиной пустыни я продала квартиру и все деньги отдала настоятельнице без какой-либо расписки.

После этого отношение ко мне резко изменилось. Меня заставляли работать наравне со здоровыми. А кто выдержит такой режим: подъём в 5 утра, тяжёлая работа в огороде до 11 вечера, а в 12 ночи служба до полчетвёртого утра. Скудная пища – баланда, каша или макароны 2 раза в день. Картошка и овощи по праздникам. Сёстры ходят истощённые, чтобы не засыпали на ночной службе, батюшка даёт им чифирь.

Антисанитария страшная, в кельях по 4-5 человек, больные туберкулёзом открытой формы живут со здоровыми, да ещё и на кухне работают.

Вообще ситуация в монастыре напоминает советские лагеря. Вооружённая охрана – казаки, собакалюдоед, натасканная на задержание. Сёстры следят друг за другом, доносят матушке, непокорных смиряют тяжёлыми физическими работами. Тех, у кого не выдерживают нервы, отправляют на лечение в «психушку».

Когда я высказала всё это настоятельнице и отказалась от работ, меня выгнали. Денег мне не вернули, мотивируя это тем, что я их отдала Богу. Я пыталась жаловаться высшим духовным чинам вплоть до Патриарха, но везде меня призывают к смирению и терпению. Неужели на людей в рясах нет управы?»

Устами матушки глаголет истина?

Попасть в Шамординский монастырь было несложно: через ворота постоянно проходили паломники, туристы или местные жители. Но везде, где бы ни появился чужой человек, сразу вырастала фигура в чёрном платье.

Когда в 90-м году в посёлок Шамордино пожаловали монашки восстанавливать монастырь, все с удовольствием им помогали. Потом местных стали оттеснять, забрали огороды, перекрыли дорогу, а позже посоветовали убираться. После нескольких стычек с казаками, применявшими против местных кулаки и дубинки, последние написали письмо в районную администрацию. Прибывшая комиссия после обеда в трапезной рекомендовала: живите дружно. Но люди боятся за свою жизнь.

А что касается условий жизни в монастыре, сказала, что да, трудно, но показать кельи сестёр категорически отказалась. «Я ведь и сама моюсь раз в три недели», – смиренно произнесла она.

Не пустили меня и в паломническую, где, по словам сестёр, можно увидеть все «прелести» монастырского существования. Зато в трапезную отобедать позвали, но вспомнилась виденная перед этим послушница с голодными глазами, которая бросилась ко мне с двумя сырыми грибами: «Мне сказали, их можно посолить и через три часа есть сырыми». На вопрос, на какие деньги ведётся реконструкция монастыря, настоятельница только руками развела: «И сама не знаю. Чудеса Божии».

За чей счёт чудеса?

В монастырь принимают всех без разбора. Многие продают жильё и отдают деньги в монастырскую казну, как Нина Девяткина, написавшая письмо. Туда же поступают пенсии старушек-сестёр. Бывают пожертвования, и немалые. Туристы, торговля в собственных ларьках продовольственными мелочами и церковной литературой тоже приносят доход. Рабочие руки, кроме строительных, бесплатные. Но и тут не находится 10 тысяч рублей, которые просит бывшая послушница Девяткина для покупки домика в соседней деревне. Ей, оставленной монастырём без крова, лишь выплачивают по 500 рублей в месяц. А в это время для батюшкиных кур возводят дворец, в котором ни один из местных не отказался бы жить. И матушка с любимыми сёстрами по нескольку раз в год ездит в Иерусалим.

В соседнем посёлке приютили уже не одну бывшую сестру. С двумя из них удалось встретиться. Серафима бежала из монастыря после недвусмысленного совета батюшки о том, как бороться с «искушением блуда». Наташу, против правил, в монастырь приняли с малолетним сыном. За то, что мальчик, по словам настоятельницы, стал совать нос не в свои дела, его вместе с матерью ночью, в феврале, вытащили на улицу и вывезли в ближайший посёлок, бросив на морозе.

За последнее время из монастыря бежал не один десяток женщин. Оставшимся внушили, что их удел – мученичество…

* * *

Что касается не возвращённых Нине Девяткиной денег, в Московской Патриархии заявили однозначно, что вряд ли их вернут, потому что они, скорее всего, пошли на реконструкцию монастыря. Там же сообщили, что в России 148 женских монастырей. Для сравнения: на Украине их 58, в других республиках СНГ – 33, в Прибалтике только 3 и ещё 5 во всём зарубежье. И после вечных жалоб на отсутствие средств возникает вопрос: на какие деньги монастыри открываются и содержатся? И зачем их так много?

1999 ЗАО «Аргументы и Факты»
Ссылки при перепечатке обязательны
Адрес редакции: 101000 Москва, ул.Мясницкая, 42
телефон: (095) 923-3541
e-mail: info@aif.ru

www.alivechurch.info

Борцы за недвижимость

Восстановление храмов принято сейчас связывать с восстановлением духовных традиций. Но в последнее время часто складывается ситуация, когда церкви из лагеря борцов с бездуховностью попадают в лагерь борцов за недвижимость.

Небогоугодное соседство

Днепропетровская специальная школа-интернат для детей с физическими и умственными недостатками была образована в 1952 году. Главная задача этого заведения заключалась в том, чтобы детей с врожденными отклонениями адаптировать к жизни в обществе. Советская власть, как известно, заботилась о здоровье нации.

Однако с наступлением "рыночного мировоззрения" этот оздоровительный комплекс уплотнили, отдав часть объектов и земель Свято-Тихвинскому женскому монастырю. Поскольку на территории монастыря остались здания школы, то на первом этапе произошло вполне справедливое распределение функций церкви и государства. Монастырь как бы влился в жизнь этого богоугодного заведения. Медики лечат больных детей, а церковь исцеляет их души.

Но монахиням сразу эта идея не понравилась. Воспитанники школы, по их мнению, нарушали покой обители и мешали служить Богу. Тогда, выбрав путь смирения и покорности, работники школы предложили вариант, устраивающий на тот момент всех. Школа-интернат передаёт монастырю свои сооружения, находящиеся вблизи церкви, а монастырь, в свою очередь, не претендует на подсобные сооружения, расположенные вблизи основных объектов школы-интерната. В 2000 году этот договор был официально закреплён подписью владыки Иринея, равно как и епархиальной печатью с крестом. То есть заверен перед Богом.

Разум и душа

На десять лет между интернатным заведением и служителями Бога воцарился мир. За эти годы, несмотря на перманентный кризис в стране и сворачивание социальных программ, интернат не только устоял, но и существенно развился. Были подключены несколько государственных и международных программ по работе с неблагополучными детьми. Сотни детей с такими заболеваниями, как эпилепсия, детский церебральный паралич, болезнь Дауна, были обучены навыкам, необходимым для жизни в социуме. С недавних пор при поддержке международных программ в школе, помимо детей с лёгкими формами отклонений, стали обучать и детей со средней степенью умственной отсталости. По словам завуча школы Елены Сухих, в этих детях не потух огонь разума, он лишь светит по-другому. У многих ребят развита любовь к искусству, чему могут позавидовать и некоторые здоровые дети. Об этом свидетельствуют выставки работ воспитанников интерната.

Надо сказать, что помещение этой спецшколы я представлял себе каким-то унылым, не настраивающим на оптимизм. К счастью, всё оказалось совсем не так. Буквально каждый квадратный метр здесь призван создавать у входящего позитивное настроение и вселять веру в лучшее.

Комплекс полноценности

И вот по прошествии десяти лет эта обитель добра вновь вступила в конфликт с Божьей обителью. Причём опять по инициативе последней. Монастырь снова стал претендовать на объекты, находящиеся на территории школы-интерната,—на столовую, спортзал, мастерские и некоторые хозяйственные помещения. Позиция церковных функционеров была жёсткой. Главным фактором "законности" того, что церковь имеет права на эти объекты, было заявление: дескать, они построены ещё до революции и уже тогда принадлежали монастырю. Договор же, скреплённый печатью с христианской символикой, монастырь просто игнорирует как юридически неправомочный и готов отстаивать своё право на собственность в светском суде.

Такая позиция церкви вызвала общественное недоумение и даже некоторый шок. Когда секты борются за клубы—это понятно, ведь, как говорит сама православная церковь, для многих сектантов сама их церковь является не более чем коммерческим предприятием. Но вот в борьбу за собственность включилась и православная церковь.

Суд Божий против юридического

Недоумевает и адвокат, представляющая интересы школы-интерната, Светлана Белецкая. В интервью местному телеканалу она задала, в общем-то, риторический вопрос: «Каким образом юридическое лицо (Свято-Тихвинский женский монастырь), зарегистрированное в 1998 году, может юридически претендовать на собственность, официально существующую с 50-х годов?"

Свою точку зрения высказала и настоятельница монастыря игуменья Зосима. Её позиция такова. Дети эти неполноценные, значит, даны Богом родителям в наказание за их грехи, а церковь должна больше заботиться о душах нормальных детей. "Бывают такие моменты, когда нужно пойти по грязи, но вьйти с чистыми ногами,—подытожила она.

Сразу вспоминается иезуитское "цель оправдывает средства", а также о зачистке расы от умственно неполноценных. Что касается чистых ног... В оригинале это были "руки, которые никогда не крали".

Церковь без боязни Божьего суда подала в суд светский и, представьте себе, выиграла его! Правда, разговоров о том, что детей будут переселять, пока нет. Более того, вновь принято компромиссное решение, устраивающее обе стороны. Но ведь одно такое решение уже было принято в 2000-м. Возможно, через несколько лет детям предоставят новое помещение где-нибудь на окраине Днепропетровска, а монастырь безраздельно будет хозяйничать на всей территории интерната.

Правда, останется ещё одна проблема. На прилегающей территории есть детский дом для детей с патологиями, земля которого до революции тоже принадлежала монастырю. Но эту проблему ведь тоже можно решить «по-божески». Да и вообще до революции монастырю принадлежало 70 гектаров окрестной земли. Так что у духовного заведения остаётся ещё большое поле борьбы с «бездуховностью».

Виталий Свободин.
Днепропетровск

Работы воспитанников школы-интерната. Фото автора.

Всеукраинская «Рабочая газета» №207 от19 ноября 2010 г